|
Мой сад, моя улица.
Давным-давно, в далеком-далеке был
сад. А в саду дом. Сад был небольшой, а дом - еще
меньше. Самой маленькой в саду была собачья конура.
Меньше конуры была только собака. Нас было
много, обитателей этого сада: две бабушки скабрезного
вида, один дедушка, три внука, две дочки, один
прадедушка, две сестры, три брата, свекровь, ее
двоюродная сестра, брат сестры по мужу, их внучатые
племянники и я, пишущий эти строки. В доме было две
комнаты, причем одна из них не закрывалась на ключ, а
другая была проходной, поэтому в нашем доме все время
были какие-то незнакомые люди. Мы называли их
коммивояжерами.
Нам было тесно, наверное, всем вместе.
Но хуже всего приходилось собаке, потому что ее конура
была самой маленькой. Собаку звали Тузик (не помню
точно, но, кажется, это был кобель). Даже самая страшная
гроза не могла заставить Тузика втиснуться в свою будку.
Будку Тузику построили давно, но кто же знал, что он так
вырастет.
Еще у нас были соседи. Их было
немного, все небольшого роста и очень юркие, поэтому
обычно их никто не замечал. В саду росли яблони, груши,
вишня, тополь, ясень и фикус в кадке, но думаю, что
фикус оставил один из коммивояжеров. Еще в саду были
норы. По ночам их рыли соседи. А утром мы их закапывали,
но на следующее утро норы появлялись опять в
каких-нибудь других местах. Норы, как правило, были не
глубокими, но однажды, исследуя одну такую нору, я
оказался в совершенно незнакомой местности. Это точно
было не рядом с нашим домом, потому что родные места я
знал хорошо. Я тогда очень испугался, потому что нору
могли закопать, пока меня не было, и я бы никогда не
смог найти дорогу домой.
Соседей звали Ивановы. Самые, что ни
на есть. Мы-то были скрытные. Типа - Петровы, хотя,
конечно, и Водкины тоже. А они просто Ивановы безо
всяких там дефисов или тире. А еще у них какая-то куча
вещей лежала. Вернее – кучи. Везде. Сверху они были
прикрыты аккуратными тряпочками. Оказывается, они в
Израиль собирались, причем долго и безуспешно, конечно.
Других соседей никак не называли,
потому что они всегда были в отъезде. И у них тоже была
собака. Однажды, еще в молодые годы, собака так лаяла,
что у нее что-то надорвалось в глотке. С тех пор собака
издавала вместо лая какие-то нехарактерные для этих
зверей звуки, как будто пыталась громко откашляться.
Вообще-то, в том, что так получилось с
собакой, были отчасти виноваты мы, потому что тогда
произошла одна неприличная история. Яблоки росли и в
нашем саду (в нем также росли груши, вишня, тополь,
ясень и фикус в кадке), но нам почему-то захотелось
соседских. Соседей не было дома, а собака была еще
молодой и лаяла вполне по-собачьи. Мы незаметно
перелезли через забор, забрались на дерево и стали рвать
яблоки. Собака все это время молчала. Может быть, она
спала, а может, просто была занята какими-то своими
собачьими делами. Впрочем, как оказалось, мы зря так
считали. На дереве мы сидели долго, а яблоки были
зеленые. Поэтому один из нас (не помню, как его звали,
но какой-то далекий родственник), наевшись яблок,
изменился в лице и стал торопливо слезать с дерева.
Такое часто случается, если есть немытые фрукты. Он
устроился под кустом неподалеку. На звук ломаемых веток
и пришла собака, которая, как оказалось, просто
поджидала удобного случая, чтобы напасть. К несчастью
для собаки, она подкралась к нему сзади, рассчитывая
напугать. Она рассчитывала, конечно, на какую-то
реакцию, но, вероятно, никак не рассчитывала на такую
бурную. От неожиданности собака слишком быстро и в
неправильном направлении попятилась назад, пытаясь
спасти свое собачье достоинство, и застряла в ветках
куста, а дальний родственник (назовем его так) в это
время начал громко и с переливами кричать. Собака,
обезумев от ужаса, вторила ему, что есть силы, но на
свой манер. Вот после этой истории она и потеряла голос.
Сейчас все это в далеком прошлом. На
месте нашего сада теперь ателье по пошиву верхней
одежды. И на месте дома Ивановых тоже ателье по пошиву
одежды. И даже на месте того сада, где мы ели зеленые
яблоки, тоже ателье по пошиву одежды. Но кому, скажите,
придет в голову шить верхнюю одежду в трех
ателье? Терпят, однако, стекла не бьют.
© Игорь Бондарев.
Сентябрь 2003.
|
